После возвращения чемпиона мира по шахматам Михаила Таля в Ригу Комитет по радиовещанию и телевидению устроил в Театре оперы и балета пресс-конференцию гроссмейстера. Приводим запись этой пресс-конференции (в сокращенном виде).

Вопрос: Расскажите вкратце о ходе матча.

Ответ: Конечно, я очень рад тому, что добился победы в матче на первенство мира, но еще более доволен тем, что мне удалось завоевать столь почетное звание в единоборстве с выдающимся шахматистом, чье имя вписано золотыми буквами в мировую шахматную историю, с гроссмейстером, который уже четверть века возглавлял и возглавляет советскую шахматную школу. Все молодые советские шахматисты в той или иной степени бесспорно являются учениками Ботвинника. Нужно сказать, что матч протекал в очень острой, принципиальной и бескомпромиссной борьбе. Оба партнера в подавляющем большинстве встреч стремились к победе во что бы то ни стало. Может быть это и послужило причиной того, что в ряде партий были допущены ошибки, справедливо отмеченные многочисленными комментаторами. Для некоторых ошибок эти комментаторы находили оправдание, некоторые ошибки фигурировали в их отчетах как совершенно необъяснимые, но мне кажется, что объяснить их все-таки можно, если принять во внимание полную драматизма борьбу, огромное напряжение высочайшего вольтажа, когда оба партнера стремились найти не просто хорошее, а именно наилучшее продолжение. Все это привело к почти полному отсутствию мирных, бесцветных партий. Даже в тех партиях, которые заканчивались вничью, обычно мирный договор подписывался лишь тогда, когда все ресурсы были исчерпаны.

Вопрос: В прессе появились высказывания, что Ботвинник лучше, чем Вы, подготовлен к матчу в отношении дебютов, и в целом в начальной стадии партий получал некоторый перевес. Согласны ли Вы с этим утверждением?

Ответ: Дело в том, что, когда мы с заслуженным тренером СССР мастером Кобленцом готовились к матчу, мы не уделяли особого внимания дебютной подготовке. Конечно, определенный теоретический багаж был нужен, но мы полагали, что гораздо важнее получения удобной позиции в дебюте сохранить свежую голову для дальнейшей утомительной борьбы. В начальной стадии партии Ботвинник, как всегда, был великолепно подготовлен и ему почти всегда удавалось получать или позиционный, или, что тоже бывало, моральный перевес. В частности, это превосходство было заметно в защите Каро-Канн. Но я повторяю, что при современном состоянии шахматной школы дебют, несмотря на его большую роль, все же не имеет превалирующего значения, и мы это учитывали в процессе подготовки к матчу.

Вопрос: Не утомляли ли Вас партии с Ботвинником больше, чем партии с Кересом, Глигоричем или Фишером? Я имею в виду не столько ответственность матча, сколько различие в игре этих шахматистов и умение Ботвинника навязывать свой стиль игры.

Ответ: Бесспорно, этот матч был очень утомителен. Мы с тренером были очень довольны тем, что одна из самых сильных черт в творчестве Ботвинника — способность глубоко и всесторонне анализировать — в этом матче проявлялась не очень заметно. Пользуюсь случаем, чтобы выразить благодарность своему тренеру, с которым бог знает сколько ночей мы скоротали за анализом отложенных партий в немного лучших или немного худших позициях. Творчество гроссмейстера Ботвинника исключительно своеобразно, и действительно, играть с ним очень тяжело, и это чувствуешь не только во время партии, но и при ее разборе. Многие шахматисты «оценивают» позицию следующим образом: они лихорадочно считают варианты — я пойду сюда, он пойдет туда, я пойду сюда…загибая пальцы, пока их хватает. Когда я пытался во время анализа одной из партий с Ботвинником продемонстрировать ему варианты, он посмотрел на меня совершенно спокойно и сказал: «Все правильно, у белых слаб пункт d5.» Все. Создается впечатление, что шахматная богиня Каисса подарила Ботвиннику какие-то ключи, которыми он открывает тайны любой позиции. Именно поэтому играть с Ботвинником очень и очень тяжело. Предложить ему игру, богатую тактическими возможностями, можно лишь ценой больших позиционных уступок, а подчас и материальных потерь, и, во всяком случае, сжигая за собой все мосты, а это далеко не всегда желательно.

Вопрос: Как Вы считаете, был ли Ботвинник готов к Вашим тактическим атакам? Если да, то чем объяснить большую роль цейтнота в этом матче?

Ответ: Я должен здесь привести слова гроссмейстера Бронштейна. Иногда его упрекают в том, что он думает над первым ходом минут 20—25. И в одной из статей Бронштейн писал: «Прошу поверить гроссмейстеру на честное слово, что если он думает, значит ему есть над чем подумать». Дело в том, что можно быть готовым к тактическим атакам вообще, но к каждой, конкретной тактической атаке подготовленным быть невозможно. Кроме того, цейтноты не являются следствием какого-то особого стиля игры. Ботвинник затрачивал много времени на обдумывание и в простых позициях, и в позициях, где он владел инициативой, и в позициях, где ему приходилось защищаться. Скорее всего, тут имеет место растренированность гроссмейстера Ботвинника. Общеизвестна его точка зрения, что в турнирах по шахматам надо выступить по возможности реже. У каждого гроссмейстера есть свои методы подготовки, но пусть меня простит Михаил Моисеевич, если я выражу следующую мысль: выступай он немножко чаще в шахматных турнирах, сыграй он больше партий, гораздо больше его оригинальных, интересных замыслов было бы реализовано до конца. И гораздо меньше ему пришлось бы бороться в этом матче с очень неприятным и самым беспощадным врагом — стрелкой на шахматных часах.

Вопрос: Кого Вы считаете опаснейшими соперниками советских шахматистов в борьбе за звание чемпиона мира по шахматам?

Ответ: Под влиянием советской шахматной школы в некоторых странах класс игры зарубежных шахматистов заметно улучшился. Первым мне хотелось бы назвать талантливого югославского гроссмейстера Светозара Глигорича. Он является одним из самых опасных претендентов на шахматную корону, и я считаю его сильнейшим зарубежным шахматистом. Очень одарен чемпион США Роберт Фишер. Но годы идут, недавно он еще был вундеркиндом, сейчас он стал «обыкновенным гением». Это чуть ниже. Его талант очень своеобразен и интересен, но я считаю, что сейчас слишком рано говорить о Фишере как о претенденте на звание чемпиона мира. Сенат США дал ему срок 6 лет для получения золотой медали чемпиона. Надо полагать, в этом вопросе сенаторы реалистичны. Талантливы венгерские гроссмейстеры Сабо и Портиш, аргентинский гроссмейстер Панно. В Чехословакии вырос очень интересный мастер 16-летний Горт, занявший 3-е место в первенстве страны. Он в конце мая впервые примет участие в международном шахматном турнире, который состоится в Москве. Я считаю их наиболее опасными противниками советских шахматистов.

Вопрос: Что Вы чувствовали, когда Вам вручили лавровый венок?

Ответ: Мне очень неудобно признаться, но прежде всего я почувствовал, что он — тяжелый, я как-то даже согнулся под его тяжестью. Все остальные чувства пришли немножко позднее.

Вопрос: Что Вам сказал Ботвинник после окончания 21-й партии матча?

Ответ: Гроссмейстер Ботвинник очень тепло и сердечно поздравил меня, во-первых, с ничьей и, во-вторых, с достигнутым успехом в матче. Дальнейший разговор носил довольно отвлеченный характер и не может быть достаточно интересной темой для сегодняшней пресс-конференции.

Вопрос:Чем Вы объясняете Ваш личный результат I : 3 против Кереса на турнире претендентов. Разве Керес сильнее Ботвинника?

Ответ: Результат 1 : 3 в пользу Кереса на турнире претендентов довольно неприятен. Но, если посмотреть партии, сыгранные нами, то можно понять, что у меня оснований для панического настроения нет, так как во время всех четырех партий шла очень упорная борьба. В первой партии, которую я проиграл, шансы черных (черными играл я) долгое время были предпочтительнее, только перед самым контролем я допустил серьезную ошибку. Во второй партии произошло нечто аналогичное. Третью мне удалось выиграть после ожесточенной борьбы. В четвертом круге Керес замечательно провел всю партию и одержал заслуженную победу. По-настоящему я был переигран только в этой встрече.

Керес является выдающимся шахматистом, и на турнире претендентов, мне кажется, он играл лучше остальных участников, и только небольшая доля турнирного невезения не дала ему возможности выступить еще более успешно (могу напомнить, что в турнире по шахматам он занял второе место). Но утверждать, что Керес играет сильнее Ботвинника, также как обсуждать точное соотношение сил целой группы ведущих шахматистов мира, не имеет смысла, потому что сейчас на шахматном «Олимпе» невообразимая толкучка. Имеется примерно 8 гроссмейстеров, которые с равным успехом могли бы расположиться на самой вершине. Это прежде всего гроссмейстеры Ботвинник, Керес, Смыслов, Петросян, Корчной, Спасский, Бронштейн; из иностранных шахматистов — в первую очередь Глигорич. Сравнивать соотношение сил между этими гроссмейстерами можно только на аптекарских весах, и даже они далеко не точно «взвесят». У каждого гроссмейстера имеется свой почерк, у каждого из них имеются свои сильные стороны, свои любимые идеи. У каждого из них имеются также свои уязвимые места. Но все это находится в разных плоскостях, и поэтому сравнивать такое понятие, как шахматная сила, очень трудно, если вообще возможно.

Вопрос: Как Вы оцениваете роль своего тренера мастера Кобленца во время подготовки к матчу и во время матча?

Ответ: Мы работаем с тов. Кобленцом уже около 9 лет. Сначала он был моим учителем, потом стал моим тренером, сейчас он мой тренер и мой секундант. Самое важное, что мы с ним очень большие и настоящие друзья. Тренер не должен быть только помощником в выборе дебютных вариантов (хотя это необходимо), тренер не должен только анализировать отложенные позиции (хотя без этого тоже нельзя обойтись), не должен только советовать, когда играть на ничью, а когда пытаться выигрывать. Прежде всего, тренер должен быть настоящим другом. И дружеские узы, которые связывают нас с Кобленцом, не ослабевали ни на минуту. Трудно переоценить его роль. Вот небольшая, но характерная деталь. У нас в матче было 11 или 12 отложенных партий, и я не помню ни одной, от которой у нас испортилось бы настроение. Изумительная способность заражать своим весельем, жизнерадостностью, своим оптимизмом — это одно из основных качеств Кобленца-тренера, Кобленца-секунданта. Очень тонкое понимание игры, очень умелый психологический подход — характерны для него. Кобленц в матче очень помог мне. Он оказывал громадную помощь и поддержку и в других соревнованиях, поэтому благодарить его за один какой-то турнир было бы слишком мало. Я хочу благодарить Кобленца не за то, что он помог мне отдельно на турнире в Портороже, отдельно на турнире претендентов в Югославии, отдельно в матче на первенство мира, а за все, что он сделал, за то, что он помог мне пройти путь от перворазрядника до чемпиона мира.